Позиция Сталина в отношении Ленинграда изменилась после того, как в октябре были уничтожены основные силы трех фронтов, прикрывавших Москву, и создалась угроза падения столицы. Как мне уже приходилось писать, 23 октября (моё прим. 1941) Сталин потребовал от руководства Ленинградского фронта:

Если Вы в течение нескольких ближайших дней не прорвете фронта и не восстановите прочной связи с 54 армией, которая Вас связывает с тылом страны, все Ваши войска будут взяты в плен. Восстановление этой связи необходимо не только для того, чтобы снабжать войска Ленфронта, но и, особенно, для того, чтобы дать выход войскам Ленфронта для отхода на восток для избежания плена, если необходимость заставит сдать Ленинград. Имейте в виду, что Москва находится в критическом положении и она не в состоянии помочь Вам новыми силами. Либо вы в эти два-три дня прорвете фронт и дадите возможность нашим войскам отойти на восток в случае невозможности удержать Ленинград, либо вы все попадете в плен... Сосредоточьте дивизий восемь или десять и прорвитесь на восток. Это необходимо и на тот случай, если Ленинград будет удержан, и на случай сдачи Ленинграда. Для нас армия важней. (РГАСПИ, ф. 558, оп. 11, д. 488, лл. 12-13).

Очевидно, в тот момент Сталин готов был пожертвовать Ленинградом и ленинградцами ради спасения Москвы. В этих условиях об эвакуации населения вместе с отступающей армией никто и не думал. Но если бы тогда Сталин настоял на прорыве с оставлением Ленинграда, последствия были бы катастрофическими. Основная масса жителей погибла бы от голода и холода в условиях надвигавшейся зимы. Окружавший Ленинград противник имел бы возможность атаковать отступавшие армии Ленинградского фронта во время прорыва и уничтожить основную часть отступавших, даже если бы они пробили коридор к большой земле. Войска Ленинградского фронта постигла бы судьба 2-й ударной армии генерала Власова, почти полностью уничтоженной при прорыве по узкому коридору у Мясного Бора весной и летом 42-го. И тогда главные силы группы армий "Север" можно было бросить на помощь группе армий "Центр", что значительно снизило бы шансы удержать Москву. Но через несколько дней наступление германских войск на Москву остановилось из-за распутицы, и в дальнейшем Сталин, к счастью, не возвращался к идее сдать Ленинград.

Так была разработана операция «Бадаевские склады». Эти склады никогда не были основными и по величине уступали многим другим, но были, однако, самыми известными в основном потому, что на них традиционно хранились сладкие вещи — сахар и кондитерские изделия. Иногда их дешево продавали прямо со склада.

Юристы знают, что в силу индивидуального восприятия, показания свидетелей никогда полностью не совпадают. Однако рассказы о пожаре на Бадаевских складах очень похожи на заученный текст: густой дым над Ленинградом, горящий сахар «текущий рекой», сладкая обгорелая земля, которую продавали после пожара…

На самом деле, когда наблюдатели ПВО увидели начало пожара в районе складов, они немедленно сообщили об этом в пожарную команду. Со всех концов города к складам немедленно устремились пожарные расчеты. Однако их остановило оцепление НКД. До самого конца пожара на территорию складов никого не пускали и вблизи пожар никто не видел! Стоявшие у оцепления пожарники открыли пожарные гидранты и обнаружили, что воды нет и система перекрыта.

Склады сгорели быстро и дотла, не оставив ни обгорелых продуктов, ни слитков расплавленного сахара. Что касается сладкой обгорелой земли, то у любых сахарных заводов земля всегда сладкая, как до пожара, так и после.

Ну а как же густой черный дым, висевший над городом? Дым был, однако не со сгоревших складов. Одновременно горели, а вернее тлели жмыхи (знаменитая «дуранда») на соседнем масложировом комбинате. Кстати, почему они загорелись и отчего их не тушили — это очень интересный вопрос! Огня там практически не было, а вот дыма – навалом.

После пожара было объявлено, что погибла основная часть продовольственных запасов города. Это сразу позволило ввести резкие ограничения на распределение продуктов и начать запланированный голод.

В этой истории поражает не хладнокровии и бесчувственность наших властей (видели и не такое!), а поразительная доверчивость блокадников. Подавляющее большинство до сих пор верит, что голод был вызван пожаром Бадаевских складов и всю прочую чушь, которую нам внушают «историки».

Ну, хорошо, сахар еще может гореть, если его уложить так, чтобы обеспечить свободный доступ воздуха, пусть так, а как быть с консервами, с картошкой, зерном, мясом, колбасой и рыбой, с молочными продуктами? Ведь их сжечь можно лишь в специальных печах.

К тому же неужели все привезенное продовольствие (плюс обязательные, со времен Гражданской войны, стратегические резервы продовольствия), могло кончиться за пару недель?!

Этот план был утвержден 13 сентября директивой Ставки ВГК, отправленной за подписью Б. Шапошникова и Н. Кузнецова Военному совету Ленинградского фронта.

На основе директивы была составлена «Таблица по распределению корабельного состава по закупорке гаваней, фарватеров и рейдов». Согласно ей на подходах к Кронштадту с запада предполагалось затопить две группы кораблей: эсминцы «Стойкий» и «Сильный» у банки Олег (западная оконечность Котлина), крейсер «Киров», эсминцы «Сметливый» и «Стерегущий» — на входе на Большой Кронштадтский рейд. Линкор «Октябрьская Революция», базовые тральщики и транспорты должны были перегородить проход между Котлином и Кроншлотом. В самом Кронштадте заградитель «Марти» топился поперек Лесных ворот (вход в Среднюю гавань), «Урал» — Западных (вход в Купеческую гавань), плавбаза «Иртыш» — Военно-почтовых ворот (вход в Купеческую гавань), учебный корабль «Курсант» и транспорт «Леваневский» — Ряжевых.

У входа в гавань Ораниенбаума должны были затонуть крейсер «Аврора» и гидрографическое судно «Базис». Лидер «Ленинград» и эсминец «Грозящий» планировали уничтожить у входных буев Морского канала. Северо-восточнее Кронштадта на северном фарватере между фортами № 4 и № 5 затапливались транспорты «Берута», «Артуза», «Минна» и спасательное судно «Сигнал». Линейный корабль «Марат» планировалось затопить поперек закрытой части Морского канала. В средней части канала поперек должны были встать плавучий док и транспорт «Иосиф Сталин».

В Ленинградском морском порту должны были затонуть крейсера «Максим Горький», «Петропавловск», учебное судно «Комсомолец» и три крупных транспорта. Остальные корабли и суда подлежали затоплению там, где их застанет приказ, но при этом они должны были затонуть поперек русла реки.

Но об этом плане знал только узкий круг командиров соединений и кораблей. Моряки продолжали сражаться, несмотря на критическое положение.

В связи с создавшейся обстановкой рождались различные, порой самые фантастические, предложения. Так, например, предлагалось крейсеру «Киров» прорваться в Атлантику для перехода на Север. Командиры бригад подводных лодок предложили Военному совету флота идею прорыва подводных лодок на Северный морской театр. Но все эти предложения были отклонены высшим командованием Наркомата ВМФ.

Именно в этот день, 27 сентября, германское командование отказалось от штурма Ленинграда. Ставка делалась на блокаду города. Пикировщики Ju-87 были переброшены из-под Ленинграда.

За эти дни флот лишился линкора «Марат», лидера «Минск», эсминца «Стерегущий», сторожевого корабля «Вихрь», канонерской лодки «Пионер», подводной лодки М-74. Линкор «Октябрьская Революция», крейсер «Киров», три эсминца, минный заградитель и еще ряд кораблей получили повреждения. Из трагических событий сентября 1941 г. командование сделало соответствующие конструктивные выводы. За все оставшиеся годы блокады Ленинграда на Неве и в Кронштадте ничего подобного советская ПВО противнику уже не позволила, хотя скученно стоявшие без движения корабли представляли собой идеальные мишени."

Для борьбы с огнем нашей корабельной и береговой артиллерии противник перебросил с других участков фронта в район Красного Села тяжелую артиллерию. После выхода противника к побережью Финского залива его артиллерия приступила к интенсивному обстрелу кораблей, стоявших в Морском канале и Ленинградском торговом порту.

К середине сентября линия фронта настолько приблизилась к городу, что артиллерия противника получила возможность вести огонь прямой наводкой по неподвижным кораблям.

Наиболее интенсивный огонь батареи противника вели по территории торгового порта и по кораблям, стоящим на позициях в Морском канале с 13 по 17 сентября, выпустив более 900 тяжелых снарядов. Одновременно с артиллерийскими обстрелами немецкие самолеты бомбили корабли, стоявшие в порту и в Морском канале.

15 сентября снаряд попал в эсминец «Опытный», разрушив второе котельное отделение.

Артиллерия противника хорошо пристрелялась по «Марату», «Петропавловску» и «Максиму Горькому». 14 и 15 сентября в линкор «Марат», стоявший в ковше Морского канала, попали девять 150-мм снарядов, но существенных повреждений кораблю они не нанесли. 16 сентября снаряд угодил в носовую автоматную площадку «Марата» и вывел из строя сразу три 37-мм зенитных автомата. Это имело для корабля тяжелые последствия, так как в тот же день он подвергся атаке 24 бомбардировщиков, которые атаковали двумя группами, заходя с носовых и кормовых курсовых углов. И если группу самолетов, заходивших с кормы, удалось рассеять зенитным огнем, то другая сумела сбросить свой смертоносный груз на корабль. В результате две 250-кг бомбы угодили в правый шкафут, одна такая же бомба разорвалась на юте, и последняя, срезав ствол 120-мм орудия № 13, взорвалась у борта. Ни одна бомба в жизненно важные помещения не проникла. Однако в результате мощного сотрясения корабля от взрыва и осколками были выведены из строя кормовые 76,2-мм орудия, получили различные повреждения четвертая башня главного калибра, некоторые 120-мм орудия, а также ряд вспомогательных механизмов. Погибло 25 человек. Сразу после окончания налета авиации «Марат», снявшись с бочек и якоря, своим ходом ушел на Малый Кронштадтский рейд, ведя при этом интенсивный огонь по видимым береговым целям противника на южном берегу Финского залива.

16 сентября в «Максим Горький» попал один 127-мм снаряд. 17 сентября противник усилил обстрел крейсеров. В «Максим Горький» попали четыре снаряда. Два пробили верхнюю палубу и надводный борт, третий — трубу, а четвертый — надстройку, 7 моряков были убиты, 28 ранены, возникшие пожары быстро ликвидировали. Чтобы корректировать огонь своей артиллерии по кораблям, немцы в этот день в районе Красного Села подняли аэростат с наблюдателями. Артиллеристы крейсера сделали по нему несколько выстрелов, после чего аэростат взмыл вверх и исчез (вероятно, был перебит привязной трос). «Максим Горький» в 15.00 снялся и переменил позицию.

«Марат» 18 сентября с помощью буксиров вошел в гавань и встал у стенки Усть-Рогатки для исправления боевых повреждений и текущего ремонта. Восстановительные и ремонтные работы пришлось вести в условиях ежедневных массированных налетов авиации противника. Вместо «Марата» из гавани на Петергофский рейд вышел линкор «Октябрьская Революция».

Уже в ходе отражения сентябрьского штурма позиции в Ленинградском порту заняли лидер «Ленинград» и эсминцы «Сметливый», «Стойкий» и «Свирепый».

Всего с 11 по 17 сентября — в наиболее критические дни напряженных боев, когда враг рвался к Ленинграду через Пулковские высоты, — морская артиллерия выпустила по вражеским войскам 3603 снаряда калибром от 130 до 305 мм, в том числе линкоры «Марат» и «Октябрьская Революция» — 812 снарядов, крейсер «Петропавловск» — 290, «Максим Горький» — 656, эсминцы и батареи — 1845. О нормах расхода боеприпасов в эти дни не думали.

За время отражения сентябрьского штурма артиллерия КБФ 1994 раза открывала огонь по противнику и израсходовала более 25 000 снарядов крупного калибра, чем способствовала стабилизации линии фронта под Ленинградом.

21 сентября в крейсер «Максим Горький» попали три тяжелых снаряда, в результате был разбит ходовой мостик, 9 моряков были убиты и 7 ранены. Дальнейшая стоянка на открытой позиции грозила кораблю гибелью. Командир крейсера капитан 1 ранга А.Н. Петров с разрешения штаба эскадры сменил огневую позицию. Так как крейсер не мог развернуться в акватории порта, то он задним ходом, без помощи буксиров, против течения, прошел Морским каналом и укрылся в Гутуевском ковше, затратив на переход и швартовку всего 20 минут. Это был маневр, на который едва ли кто-нибудь отважился бы в мирное время."

Это был единственный случай, когда немцы вывели в Балтийское море свои крупные надводные корабли в таком количестве, намереваясь использовать их против советского флота.

Несколько дней спустя выяснилось, что советские линкоры и крейсера стоят в Ленинграде и Кронштадте, ведут огонь по немецким войскам и никуда прорываться не собираются. После этого «Балтийский флот» был расформирован. «Тирпиц», «Адмирал Шеер», два эсминца и пять торпедных катеров вернулись в Германию.

25 сентября командующий Группой армий «Север» генерал-фельдмаршал фон Лееб отдал приказ о прекращении наступательных действий. 27 сентября фронт под Ленинградом стабилизировался."

Май-июнь 1941

В конце мая—начале июня 1941 г. во время переговоров между представителями высшего военного командования Германии и Финляндии были подробно обсуждены задачи Финляндии в завершении подготовки и ведении войны против СССР. Финская сторона взяла на себя следующие обязательства:^[9]

1. Обеспечить прикрытие сосредоточения войск немецкой армии «Норвегия» на севере Финляндии в районе Петсамо и Рованиеми. Передать в подчинение командования этой армии один финский армейский корпус в составе двух дивизий.
2. Выставить 6 финских дивизий на своей юго-восточной границе в качестве первого эшелона для наступления вдоль западного или восточного побережья Ладожского озера в южном направлении с целью соединения с немецкими войсками группы армий «Север» после того, как последние форсируют Западную Двину и перейдут в наступление на Ленинград. Подготовить еще 7 финских дивизий для участия в операции по блокированию Ленинграда с юга и севера.
3. Осуществлять блокаду с моря и суши советской военно-морской базы на полуострове Ханко до тех пор, пока она не будет атакована и захвачена переброшенной из Германии в Финляндию немецкой 163-й дивизией.
4. Предоставить аэродромы Финляндии в распоряжение германских ВВС, предназначенных для поддержки наступления сухопутных войск и минирования с воздуха Невы и Беломорско-Балтийского канала.
5. С 10 по 13 июня провести мобилизацию пограничных войск; с 15 по 20 июня привести в боевую готовность финские ВВС, ВМС и береговую артиллерию.
6. Перед началом войны против СССР оказать содействие германским ВМС в установке минных заграждений с целью запереть основные силы советского Балтийского флота в Финском заливе.
7. 28 июня завершить подготовку к переходу в главное наступление финских войск в районе Ладожского озера.

В начале июня 1941 года Иосиф Сталин провёл беседу с финским посланником Хайниненом, во время которой И.Сталин подчеркнул желание поддерживать с Финляндией добрососедские отношения.^[10]

6 июня 1941 года полковник германской армии Кинцель доложил о своём возвращении из Финляндии, куда он выезжал на совещание с руководством финского генерального штаба.^[11]

7 июня 1941 года начальнику генштаба сухопутных войск германской армии Францу Гальдеру был представлен доклад о поездке Кинцеля в Финляндию. Финское военное руководство приняло предложения немецкого командования и, видимо, полным ходом приступило к выполнению этой задачи. 5-й финский корпус в составе двух дивизий предназначался для операций против Кандалакши. Аландские острова должны были быть заняты одним пехотным полком, который финны должны усилить сверх установленного штата. Для захвата полуострова Ханко была предусмотрена одна дивизия. На ленинградском направлении развертывались четыре дивизии. Потребность во времени для мобилизации и развертывания войск — 12 дней, в том числе 5 дней для развертывания на операционном направлении. Точными сроками были определены: 10 июня 1941 — призыв запасников пограничной стражи и мобилизация трёх батальонов; 15 июня 1941 — окончание мобилизации 5-го корпуса; 20 июня 1941 — готовность к высадке на Аландских островах и к наступлению на полуостров Ханко. Общая мобилизаций финской армии — только после начала немецкого наступления. Готовность к проведению операции — лишь после того, как немецкие войска форсируют Западную Двину. Финский генеральный штаб настаивал на выборе направления главного удара восточнее Ладожского озера.^[12]"

Итак, по тексту финские войска начали "развертывание" не позднее 7 июня 1941 года (один армейкий корпус (две дивизии) и пех. полк - другой фронт, два батальона пограничников). Срок в двенадцать дней - реалистичен, аналогичные сроки были в войсках вермахта и Красной Армии. Однако эти сроки ставят под сомнения принятую "точку отсчета" для начала летней кампании - 13 июня 1941 года с публикации в британской газете заявления британского посла в СССР о возможном участии СССР на стороне Британии в войне против Германии. Командование Красной армии действительно отдало приказ о переводе в повышенную БГ лишь 18 июня 1941 года убедившись, что аналогичные приготовления начали немецкие войска на западной границе. Более того, есть свидетельства того, что еще 21 июня командование вермахта пыталось отговорить Гитлера от войны против СССР. Но судя по тексту в поведении финских военных не прослеживается никакого сомнения - они точно с начала июня ведут мобилизацию ... (нескольких батальонов)!

Почему?  Или это только кому-то так захотелось представить? Кому и зачем?

Потребные силы  (8 дивизий плюс 7 в резерве) ничтожны даже для операции прикрытия границы. Но даже их не было на начало вторжения Германии в СССР - были только две с половиной дивизии...Если сравнить с "зимней войной", то сравнение явно не в пользу наступательной операции. Но она (наступательная операция на Карельском перешейке) ничтожными силами состоялась! Может войск у Красной Армии там было мало?

Почему?

Общая мобилизация финской армии только после того, как "немецкие войска начнут наступление".  Прибавим сюда от 22 июня (по факту) 12 дней - получим 4 июля 1941 года. Именно 3 июля части Красной армии перешли границу Финляндии ...я в такие совпадения не верю. А стартовали туда войска 19 июня 1941 года. И о фактической дате начала наступления немецких войск они якобы не знали...

С вероятностью 99% можно говорить, что в Генштабе РККА не позднее мая 1941 года имели сведения о возможных действиях Финляндии в плане Барбаросса, что позволило сверстать планы нападения на Финляндию (кому привычнее - "контрудара").  

В другой статье ВИКИ ни слова о вторжении на территорию Финляндии двух (усиленных) корпусов (читай армий) РККА в начале июля 1941. Ограничились лишь сообщениями об авиаударах без объявления войны.

Но есть указание причины союза с Германией :"

Предпосылки конфликта

Оккупация Германией Норвегии, отрезавшая Финляндию от прямых связей с Великобританией и Францией, привела к тому, что с мая 1940 Финляндия взяла курс на укрепление отношений с нацистской Германией^[26]."

Или вот такая фраза дорого стоит: "19 августа 1940 года немецкое правительство прекратило действие эмбарго на поставки оружия в Финляндию, в обмен на разрешение использовать территорию Финляндии для транзита немецких войск в Норвегию^[27]. Хотя в Финляндии ещё сохранялась подозрительность по отношению к Германии вследствие её политики во время Зимней войны, её видели^[кто?] единственным спасителем из ситуации^[32]."

А вот в этой статье вовсе чудеса: "К концу 1941 года линия фронта окончательно стабилизировалась. Финляндия, проведя частичную демобилизацию армии (мое примеч. весна 1942), перешла к обороне..."

Итак, своей "зимней войной" мы обязаны появлением на протяженном участке фронта союзника Германии во второй мировой войне. С 1942 года Финляндия (заняв лишь территории, отнятые у неё по итогам "зимней войны") от активных военных действий уклонялась и провела частичную демобилизацию...Напомню, январь 1942 года - разгар войны на восточном фронте. Представляю себе, что о таких союзниках сказали в ставке Гитлера.

Вопрос, как бы сложилась судьба** сотен тысяч умерших от голода и переохлаждения жителей блокадного Ленинграда, если бы Сталину в декабре 1939 года не пришла идея "отодвинуть границы" от Ленинграда. А заодно как-то влезть во власть, хотя бы "членом военного совета".

Тут собственно, мнения могут разделится: одни будут всегда за "члена", каких бы жертв это не стоило ("ерунда какая" - вначале финская, затем тяжелейшая блокада 1941-1944, деблокада и т.п.), одним словом "вождяры" не могут ошибаться,  - другие, напротив, ни "секретарем ВКП (б)", ни "членом военного совета фронта" недоучившегося семинариста видеть не хотели и не хотят. Я на стороне вторых.

**) Мне почему-то (всегда) казалось, что таких жертв можно было избежать. При наличии нейтральной страны (мы ведь и продовольствием и удобрениями их "потчивали" с 1940 года) вопросов бы с эвакуацией, как и "полной блокадой" бы не стояло. Хотя, если посчитать официальные данные по транспортному трафику из Питера на "большую землю" в 1941-1942 годах, то становится очевидным, что загрузка авто и речного транспорта была ниже 10% от нормы - можно было бы вывезти к фералю 1942 всех, кто не был нужен для решения вопросов обороны города. Но это не было сделано. Например, в архивах НКВД мы читаем странные документы, датированные июлем 1942 года об "отмене ограничений на эвакуацию детей рабочих оборонных заводов" из Ленинграда - т.е. почти год детей держали в заложниках, чтобы рабочие (даже не военнослужащие) лучше работали - так надо понимать?

Как пугающе откровенно пишут питерцы: детей к тому времени те рабочие уже съели. Ну ничего, одни приказы (гарнизон НКВД около 300 тысяч шутков) отдавали, другие до сих пор тащатся от "вождя всех народов", третьи считают "крутым" обсуждать публично семейный канибализм*** во время блокады. Когда встречаешь это по отдельности - можно понять, когда в "одном флаконе" да еще в с питерской пропиской - тут только "кричи караул"! Доктора!
----------
***) Я специально опросил, кого мог, в своей местности. Почитал, что доступно - не было в Архангельске случаев канибализма, хотя народ умирал от голода и холода ничуть ни в меньших масштабах той же зимой 1941-1942 года. Думаю, что все-таки это вопрос воспитания: кого можно есть, а кого нет! Независимо от внешних условий.
-------- 
Ну а чем эти методы лучше немецких трудовых лагерей? Только там кормили, как и немецких рабочих - по одним и тем же нормам. 

Странная была эта война, еще более странные истории о ней мы до сих пор читаем.
---
П.С. Большая просьба, как-то большей частью это касается "питерских", ничего, кроме площадной брани в перемешку с "какашками", я все равно от вас не слышу. Видно такое уж это воспитание - "антилигентское", да еще с болотным привкусом.

Надежду услышать что-то по теме уже потерял. Не обижайтесь, если сразу буду "вырубать".

Алексей Симонов: Скажите, пожалуйста, отношение к власти, городской власти, отношение к центральной власти, к Сталину менялось на протяжении блокады или оно сформировалось еще до?

Аполлон Давидсон: Сформировалось отношение абсолютно отрицательное среди этих людей к Сталину и режиму еще до. Но когда началась война, то в общем все-таки все эти люди не хотели прихода немцев. Они не стали от этого сталинистами, но они все делали для того, чтобы этого не было, для того, чтобы не пришли кто-то. Оппозиция Сталину? Вы знаете, было полное недоверие к нему. Когда он выступил 7 ноября, вот эта знаменитая его речь на Красной площади, действительно, это очень запоминающееся и великое событие было, когда с этой площади с парада люди уходили прямо на фронт. Но далеко не все помнят, что же этим людям Сталин говорил. А он им сказал так, во-первых, он высказался об интеллигенции тогда: "Война не так страшна, думают некоторые перепуганные интеллигентики". В этой же самой речи он сказал вещи, которым все люди, которых я тогда мальчишкой знал, они тогда не верили. Когда он говорил, что Германия к этому времени потеряла четыре с половиной миллиона солдат - это было абсолютно невозможно. В этой же самой речи он сказал: "Подождите, вот война продлиться еще три месяца, полгода, может быть, годик". Опять, нормальный человек не мог этому поверить. То есть это великое событие, когда прямо с Красной площади люди пошли на фронт, но то, что они слышали от Сталина, конечно, люди, которые хоть сколько-нибудь задумывались, они не могли этому верить. Те люди, которых я видел тогда мальчишкой, они, конечно, этому не верили."
---
"До" - уже сформировалось, война - везде, "перепуганные интеллигентики" - считают, что страшно...вождя утверждают, что вот дотянем до 2012 года (чуть меньше двух лет) и все война закончится.
---
О еде, там же : "

И потом я в подтверждение этому увидел воспоминания Микояна. Он написал в воспоминаниях такую вещь, что он приказал эшелонам с продовольствием, которые шли к западной части Советского Союза, чтобы они повернули и привезли продовольствие в Ленинград, поскольку места, куда они шли, были захвачены немцами или могли быть захвачены. Я думаю, что в этих словах Микояна было большое лукавство. Потому что, чтобы продовольствие на Украину и Белоруссию посылать, самые хлебные районы. Очевидно, это были те самые эшелоны, которые должны были идти в Германию, потому что до последнего дня снабжали Германию продовольствием. Но он-то этот приказ дал, не сказав об этом Сталину. А потом от Сталина пришла резолюция о том, что ни в коем случае не посылать в Ленинград, поскольку Жданов сказал, что в Ленинграде все склады забиты. Так же говорится и другое: когда поставляли продовольствие на американских самолетах "Дуглас", то Сталин, узнав об этом, запретил, сказал, что нельзя самолеты так нехорошо использовать. И, наконец, третье, что написал Микоян, что маршал Кулик, он должен был по просьбе Ленинградского фронта послать одну-две дивизии на помощь Ленинградскому фронту, он отказался это сделать. То есть ему, очевидно, передалось настроение Сталина, очевидно, так.

Начальник полиции безопасности и СД

Берлин, 10 декабря 1941 г.

Секретно!

Из сообщений Айнзацгрупп о событиях в СССР.

Положение со снабжением [в Петербурге]

Существовавшие до сих пор нормы выдачи продовольствия (400 г хлеба для рабочих, 200 г - для иждивенцев) сохранялись с сентября примерно до 12 ноября, когда нормы выдачи хлеба были понижены для рабочих до 300 г и для иждивенцев - до 150 г. <...> сообщается о первых случаях голодной смерти.

Владимир Тольц: Из спецсообщения Управления НКВД по Ленинградской области и Ленинграду.

Смертность в феврале продолжала возрастать. <...>

Умерло: Январь 41-го - 4211 чел.

Декабрь 41-го - 52612 чел.

Январь 42-го - 96751 чел.

<...> За последнее время резко увеличились случаи людоедства и особенно употребление в пищу трупов. Только за 10 дней февраля в г.Ленинграде и пригородных районах арестовано за людоедство 311 человек.

"
У автора обличителя чего-то с логикой не в порядке. В одной передаче он умудряется лягнуть Микояна и даже Сталина, но в упор не видит, что некто Жданов вначале докладывает о том, что склады ломятся от провизии (июль) - выгружать некуда, а затем, в начале сентябре, что провизии только на неделю ...
Врал*? Или "спионерил"?

*) Темным местом в истории первых месяцев войны остаются сведения, куда именно эвакуировали два миллиона евреев с западной границы.
---
Нам то теперь чего об всем этом рассказывать.
Мы уже на себе испытываем правильность политика партии, которая так "рулит" продовольственным рынком в мирное время (эх, вот бы опять войнушку замутить...), что раз в полгода вспоминает продовольственные карточки...- тогда бы развернулись! 
Но каждый раз партия и правительство (почему то все сплошь увязшие в сетевых продовольственных сетях) находят веские причины, чтобы не приводить к балансу спрос и предложение путем увеличение предложения, а тупо повышать цены и снижать предложение...случайно?

Дк, они не отказываются от своих духовных учителей (см. выше) - а те, чему хорошему могли их научить? Кушать, с позволения господ, горстку пшеницы и трупы, без ограничения...